Ночь провели в тревожном ожидании. Автоматчики караулили входы на станцию и оба туннеля – могли прорваться немцы. И не для спасения имперских золотых трофеев, а спасая собственные жизни. У немецких солдат теперь была одна забота – выжить в этом хаосе.
С противоположной стороны тоже открыли огонь. Стреляли с обеих сторон экономно – стрелки явно были людьми опытными.
Сергей повёл стволом автомата и дал очередь. Незнакомцы упали. За порогом послышался тревожный крик, выстрелы. Зазвенели разбитые пулями стёкла.
– Так точно, товарищ… – разведчик осёкся, поправился: – Гражданин майор.
Сергей развязал один из мешочков, сорвав сургучную печать, и его чуть не стошнило от отвращения. В мешочке были золотые коронки и мосты. И все – явно бывшие в употреблении, явно снятые с убитых, не исключено – с жертв в концлагерях.
– Кто смеет врываться в дом Божий? – осведомился он, и акцент польский был так силён, что Сергей понял его с трудом. О, эти шипящие согласные!