– Работа, да? – Хозяйка проследила за ее взглядом.
Утром он выписал ей чек. Она закалывала волосы и строила рожи перед зеркалом в прихожей. От нее смутно веяло яблоками.
– Я сказала ей, что у тебя гормональное заболевание, – пояснила Танзи. – Сказала, что ты должен есть в два раза больше своего веса три раза в день, а не то упадешь в обморок прямо в столовой и можешь вообще умереть.
Она уставилась в зеркало заднего вида, затем обернулась и посмотрела в окно, не веря собственным глазам. Танзи молилась, чтобы полицейские проехали мимо, спеша на место неведомой аварии. Но они неуклонно приближались, пока холодный голубой свет не затопил «роллс-ройс».
Машина пожирала мили незаметно и эффективно. Они пересекли шотландскую границу, и Эд попытался устроить радостный визг по этому поводу, но безуспешно. Они остановились, чтобы Танзи сходила в туалет, и еще раз через двадцать минут, чтобы в туалет сходил Никки («Я не издеваюсь. Когда Танзи ходила, я не хотел»), и три раза из-за Нормана (два из них – ложные тревоги). Джесс молча сидела рядом с Эдом, посматривала на часы и грызла ногти. На ней по-прежнему были шлепанцы. Наверное, у нее мерзнут ноги. Никки мутным взглядом смотрел в окно на пустынный пейзаж, редкие каменные дома среди покатых холмов. Эд задумался, что ждет паренька, когда поездка закончится. Ему хотелось дать ему еще полсотни добрых советов, но он попытался представить, как кто-то дает ему советы в том же возрасте, и решил, что просто пропустил бы их мимо ушей. Как Джесс сможет обеспечить безопасность сына, когда они вернутся домой?
– Я не понимаю, – сказал Ронан. – Что происходит?