– Слава богу! Мы несколько дней пытаемся до вас дозвониться. Вы не получали моих сообщений? Я звоню насчет экзамена… Дело в том, что мы обнаружили ошибку, когда выставляли оценки. В первом вопросе была опечатка, и алгоритм невозможно было решить.
– Простите, – наконец сказала Джесс жестким, словно картон, голосом.
Итак, вот что Эд узнал о Джессике Томас, после того как она выпила пару стаканчиков (по правде говоря, четыре или пять) и немного оттаяла. Сведения о ее жизни, а не простые наблюдения. Например, что она без особой необходимости стягивает волосы в хвостик, когда испытывает неловкость, и что ее смех похож на лай тюленя – громкий, резкий и нелепый, контрастирующий с ростом и фигурой. По ее поджарому телу было ясно, что она зарабатывает на жизнь физическим трудом, корни волос давно отросли, и на ней были дешевые джинсы. Мужчине не к лицу замечать подобные детали, но Лара любила обращать внимание на цвет джинсовой ткани и строчку, и это странным образом задержалось в памяти Эда, в отличие от дня рождения бывшей жены.
– Забирайтесь. – Он закрыл дверцу, как только Джесс села на пассажирское место. Марти медленно шел к ним по дорожке, его прежняя развязность внезапно стала заметна, когда Джесс оказалась не права. Она думала, что Марти собирается устроить драку, но в пятнадцати футах он всмотрелся в машину, слегка наклонился, словно чтобы проверить, и Джесс услышала, как за спиной открывается дверца, Танзи выскакивает и бежит к отцу.
Он нахмурился, как будто она была слишком несговорчивой. За это она невзлюбила его еще больше. Ей захотелось посоветовать ему засунуть свою дурацкую работу куда подальше. Но некоторые принципы обходятся слишком дорого.
Затем он приготовил чашку кофе и отнес наверх. Пора позаботиться о Джесс. Мысленно повторяя эти слова, Никки чувствовал себя непривычно взрослым. Пора позаботиться о Джесс.