Наверное, он репетировал это. Точные, быстрые движения. Прокручивается между пальцев нож, клинок направлен в грудь… Удар! Я вскрикиваю, и он, вздрогнув, распахивает глаза. Смотрит на меня… А рука уже не слушается, и лезвие лишь вспороло кожу. Потекла по животу струйка крови — и все… все напрасно?
Отделенный от кабины перегородкой салон был уютным и светлым, но очень тесным: всего два кресла, разделенные узким проходом, да и заходить пришлось согнувшись. Иллюминаторов не наблюдалось, стены были обшиты бархатной бежевой тканью в тон чехлам на сиденьях, а пол устлан мягким ковром, таким же светлым, и мне неловко было ступать по нему в грязных после прогулки по полю кроссовках. Но, странное дело, следов от обуви на пушистом ворсе не оставалось.
Рука ощупала пустой карман. Но я же помню, что положила ее туда!
— О, ты уже не спишь? — заглянул в комнату Антон. — Хочешь… Чего-нибудь хочешь?
— А от ваших тоже будет официальный? — предположил Сергей.
Оборотни между тем… А кстати, они все тут оборотни или только Влад? Внешне определить было сложно, потому что у парней не наблюдалось «традиционных признаков»: ни хищного блеска в глазах, ни удлиненных клыков. Но кем бы они ни были, все трое сейчас сосредоточенно и, как мне показалось, не без любопытства смотрели в заклеенное зеркальной тонировочной пленкой окно в задней двери на преследующий «скорую» уже знакомый мне красный «пежо». Светлые не удовлетворились констатацией смерти объекта наблюдения или заподозрили что-то…