– Цветы купи, долбаёб, – кошка, как всегда, дело говорит.
Морозец грызанул за щёки. И мы с Мариной бодро поскакали в направлении предполагаемого ёлочного базара. Кругом сновали гружённые сумками, ёлками и прочей хернёй, горожане. Я, вообще, не сторонник всего этого удалого размаха, с каким у нас принято праздновать, что бы то ни было. Хотя Новый год уважаю. Есть в нём что-то бесконечно домашнее и сентиментальное. Последние года, правда, я банально просыпал торжественный бой курантов. И не по причине синевы, как могли бы предположить многие. Просто перестал относиться к этому с детской надеждой на лучшее. Привычка быть кузнецом своего счастья слишком рано победила во мне Деда Мороза.
– Всё, ставим. Надо дверь с петель снимать…
Произошло это так: я иду, что-то громко рассказывая абсолютно счастливому Ойгену, и к концу фразы понимаю, что левой рукой обнимаю нежные женские плечи. По-моему, я её просто выхватил из встречного потока пешеходов, как медведь лосося из речки. Но так как никто не возражал, и, что самое главное, она тоже не возражала, то мы продолжили путь вместе. Потом потерялись Коля с Олегом. Мы остались вчетвером. Тогда-то я, естественно, и предложил ехать ко мне домой. Почему-то очень непонятно долго ловилось такси, но, в конце концов, мы все дружно загрузились в большую блестящую машину, марки которой я уже никогда не вспомню, и нас повезли в нужном направлении.
– В плохом, значит? То есть я, которая пытается заботиться о тебе, ещё и плохая?
– Ты мне не той ли колбасы вешаешь, что в прошлый раз?