«Небо потемнело, а может, мое зрение помутилось, едва расписанный черными узорами листок лег в руку Фара. Он поклонился предсказателю, и, с запозданием вспомнив о традициях, я поспешно последовала его примеру. Старик смотрел на меня очень странно, я никогда не видела таких глаз. Вертикальные зрачки, ярко-зеленые, чуть поблескивающие глаза, от взгляда которых вдруг захотелось реветь белугой. Сейчас я понимаю, что уже тогда знала ответ, написанный на небольшом листке бумаги. Но в восемнадцать лет, наутро после первой брачной ночи с любимым мужем, не веришь предчувствию, шепчущему, что это конец, что жизнь, построенная ради маленького существа, живущего под сердцем, оказывается не нужна и должна быть принесена на алтарь общественного долга».