– Почему бы и нет, – с деланой обидой спросил алжирец, – может, я и есть тот самый последний романтик этого Нового мира? Ты сам посмотри, Медведь, – люди ездят по саванне под охраной конвоя, спокойно и расслабленно. Нет, стычки, конечно, бывают, но все равно по сравнению с первыми годами здесь становится скучно и холодно. Даже бандиты уже не те. Помнишь, как в Аламо…
– Ну, – он тяжело оперся на стол, – скажи! Скажи мне, старому Джеку Чамберсу, какого хрена ты приперся в этот долбаный мир? Чтобы жрать вот эту консервированную гадость – он кивнул на тарелки, – и щупать девок в борделях?
– С какой целью интересуешься? – Он тяжело плеснул взглядом.
– Вот здесь, – Майкл отставил бокал в сторону и ткнул пальцем в карту, – есть еще одно место.
– Да, именно так. Вы правы, док. Тяжелый, – устало согласился я и повторил: – Тяжелый.