Камиль сразу отметил сухой, резкий тон судьи Дешам. В другое время он бы приготовился склонить шею. На этот раз он только обошел вокруг стола: принтер слишком далеко, чтобы он мог достать листок, который только что из него выполз.
Молчание, последовавшее за этим первым заключением, было напряженным, как вибрирующая струна.
К моменту его поступления на юридический факультет мать весила не больше, чем одна из тех кистей, которыми рисовала. Когда он возвращался домой, то находил отца, отгородившегося тяжелым молчанием горя. И этому не было конца. А Камиль в ожидании горбил свое тело вечного ребенка над сводами законов.
У Коба появился новый след: имя издателя книги Шуба — Бильбан. Поисковые системы уже в действии. В помещении пульсирует напряженное молчание, слышны только щелчки пальцев по клавиатурам и переговоры по телефону.
Разумеется, переписать «Розанну» на французский манер, как это сделал я, было делом немыслимым, настоящим вызовом. Декорации следовало перенести с достоверностью, которая позволила бы ощутить саму атмосферу оригинала в его подобии. В этом отношении я не поскупился на средства.