Камиль вернулся к фотографиям. Определенно никто и никогда не смог бы привыкнуть к виду этой чудовищной улыбки, которая со всей очевидностью напоминала голову, прибитую к стене в квартире в Курбевуа…
Наличие этой тины было удивительным обстоятельством. Тело находилось в ковше до того, как рабочие приступили к очистке дна. Черпак начал опускаться в воду канала, но не успел погрузиться достаточно глубоко, чтобы вытащить всю эту тину. Из чего можно было заключить, как бы нелепо это ни выглядело, что убийца принес тину в ковш после того, как уложил туда труп. Какие мотивы стояли за этим действием?.. Лейтенант Маретт не изложил никакой гипотезы, он только настойчиво подчеркнул этот факт. Если приглядеться, вся сцена выглядела довольно странно. Камиль попытался восстановить ее, прокрутил в голове возможные ходы и заключил, что убийце пришлось проделать странную работу. Затащив тело в ковш (судя по отчету, высота от земли не превышала 1.30 м), он должен был достать ил из канала (в этом отношении анализы были категоричны: речь шла о том же самом иле), чтобы затем набросать его на тело. Количество ила предполагало, что убийце необходимо было сделать несколько ходок, если он использовал ведро или что-то в этом роде. Следователи, которые изначально вели дело, так и не пришли ни к какому выводу относительно значения этого действия.
— Мне срочно нужна группа… — сказала Элизабет и продиктовала адрес.
Камиль читал не торопясь. Много раз он поднимал голову, словно желая пропитаться информацией, прежде чем продолжить, как если бы ждал внезапного озарения, внутреннего щелчка. Ничто не срабатывало. Дознание было смертельно унылым. Оно не давало ничего или почти ничего.
— Ну ладно, я тебя выпущу, — проговорил Камиль, как бы обращаясь к самому себе. — И надеюсь, что в следующий раз я тебя увижу не на дне мусорного бака.
— Она знает только то, что я считаю нужным ей сообщать.