Я в ужасе потыкала пальцем сначала в одно изображение какого-то непонятного символа, потом в другое, даже стереть попыталась. Одно хорошо – хоть не болит. Интересно, это чтобы не сбежала? В груди поднялось глухое раздражение. Я для них кто – рабыня? Или преступница? В голове сам собой всплыл фрагмент из «Трех мушкетеров», когда миледи показывает лилию на плече. Вот и у меня на каждом запястье было что-то наподобие – выжженные шрамы, слегка покрасневшие и отчетливо видные. Метки. Рабские метки. Другого определения я просто не находила. Интересно, у Арта то же самое или это только мне такой эксклюзив? Я попыталась вспомнить, есть ли такие же клейма у Меарис, и не смогла. Женщина носила платья с длинными рукавами и очень часто надевала браслеты, так что я не могла с уверенностью сказать ни да ни нет. Но все равно мне это очень не нравилось. Ощущение безысходности и зависимости накатило с новой силой.