Ай да Сташи! Она еще и воровством не брезгует. А Расхарт смолчал… Не понимаю. То ли он ее так любил, что не сказал ни слова упрека, то ли настолько благороден…
– О да… это существенно облегчает задачу, – фыркнула я. – Сначала эльфов всех раздеть, а уж потом самой стриптиз устраивать.
От этих мыслей меня отвлек легкий стук в дверь и появление на пороге Ани. Девушка выглядела подозрительно возбужденной – разрумянившееся лицо, сверкающие глаза, на губах глуповатая улыбка.
– Жарко? – У Расхарта округлились глаза, да и у тех, кто стоял за его спиной, лица были не менее ошеломленные. Боже… краска стыда прилила к щекам. Только этого мне не хватало… – И… хм… ты всегда бьешь посуду и кричишь «кобели озабоченные», когда тебе жарко? – Он говорил осторожно, как с психически нездоровой, но в голосе проскальзывала издевка.
– Нет. – Прозвучало почти ласково, если только убрать насмешку из голоса.
Боль вмиг отрезвила, я зашипела и смахнула слезы. По знаку некромантии, на который пришелся мой отчаянный удар, расползалось кровавое пятно. И откуда из-под него, словно насильно вынужденное, разливалось фиолетовое свечение.