Восхищаться было чем. Зал, по которому мы шли, был облицован красно-желтым авантюрином, наполненным мерцающими искрами, что придавало всему творению поистине волшебный вид. Под потолком висели большие сферы, в которых все ярче и ярче разгорался свет, и если сначала контуры зала были почти неразличимы, то сейчас сияние проникло во все уголки. Играло в камне, бликовало на стеклах витража, без остатка растворялось в темно-бордовых плитах пола и делало их чуть ярче более светлых соседей. И это поражало еще больше.