Он не проникся. Он стал хохотать еще больше. Я обиженно фыркнула и попыталась вывернуться из крепких рук.
Наверняка в связи с такими особенностями фиксировать предательскую часть тела при разговоре стало почти традицией этого народа.
Спустя еще минут десять поняла, что выбраться отсюда никак не получается. Как и зажечь элементарный огонек.
Отвечать я не стала, отчасти из-за того, что все еще была зла на него за то явление, а отчасти потому, что сказать сейчас было попросту нечего.
Думала же я вовсе не о романтичности момента. И даже не о том, что сегодня произошло, хотя стоило бы.
Дальше был путь по извилистой, петляющей светлой тропе, пересеченной смертельными ниточками. Мы перешагивали их, уклонялись от них, а временами проползали под ними.