Я сложил лист вчетверо, сунул в нагрудный карман. Не люблю, когда людей выставляют на посмешище. Шеф неделю твердил, что расследование закрыто, а сам загодя выписал ордер.
– Рассказал ему про Анну. Про наши встречи, что она хотела видеть место, где убили геометра.
– Накануне ее смерти. Мы использовали скайп. Это программа, позволяющая…
Мы сидели на лавочке перед зданием школы. За пределами ограды, потому что я докуривал сигарету и законопослушно не приближался к учебному заведению.
– Что сказать про Алексея? Даже и не знаю, голубчик… – Шеф самарского Дозора задумался. – Ничего необычного не вижу. И так и этак смотрел. Разве что в Сумраке он вместо синего мха словно бы какую-то пыль видит. Нашли его странно – ну, бывает… А тут с Юрием этим… такой пердимонокль вышел… Другого я бы раскрутил на откровенность. Даже шефа Дневного… ну, по-свойски… как шеф с шефом… поговорили бы. А к Юрию нет подхода. И он молчит. Но Марево Трансильвании впустую угрохал, представляете, Антон Сергеевич?