— Не хватало еще, чтобы вас в таком виде заметили и заочно обвинили меня в убийстве, — недовольно пробурчал Джерг. — Может, уже подниметесь?
День сегодня мерзкий. Настроение мерзкое. Клиент тоже — мерзкий. А еще отчаянно хочется кофе, такого крепкого, с дурманящим ароматом и спиртовой основой. Но нельзя… все нельзя… Нельзя встать в двенадцать, потому что клиент притопал в восемь! Нельзя не улыбаться этому… высокородному! И нельзя кофе — врач запретил категорически, причем категоричным таким тоном!
И вот теперь вновь поворачиваюсь к Лериану. Ассаэн все так же стоит в ступоре.
— На дороге? — я подняла голову с сумки, до которой таки доползла и которую переквалифицировала в подушку, посмотрела вдаль и уверенно ответила: — На дороге я не то чтобы главная, я единственная…
Бабах! — это была открыта ударом ноги одна дверь, бабах — вторая. Бух — я полетела на постель. Пока пыталась встать, генно-модифицированный закрыл дверь, и есть подозрение, что даже запер, затем протянул руку, и с потолка опустилось зеленоватое свечение, образовавшее трехмерный экран. В некотором отупении я смотрела, как Лериан отслеживает перемещения имеющихся в усадьбе. Невольно взглянула в ту часть, где обретался Юлиан — та часть была затемненной.
— Уже семь лет, — Берри подошел и приобнял за талию. — Знаешь, тут практически нет естественнорожденных.