— Я просила БЕСЕДКУ, ты построила ШАЛАШИК! Разницу видишь? Им как в этом кошмаре сидеть, а? В три погибели скрутиться, а вход и выход только в положении ползком?
С этими словами я вскочила, схватила стул и двинулась на Змея. Тот широко ухмыльнулся мне и повернулся, чтобы оценить Джастина на предмет опасности. Но едва взглянул на бледного, предчувствующие очередные неприятности психолога… что-то в облике Змея изменилось. Сначала с лица исчезла самодовольная ухмылка, потом дрогнули пальцы, и пустая чашка из-под кофе упала на пол… не разбилась. А потом я таки нанесла удар стулом. Просто уже надоело его на вытянутых руках держать, и вообще…
Джерг стремительно развернулся и… замер. Ухмылка Эрмедин стала шире.
— Ага, — мой старший Антуан тоже подошел, но этот не обнимался, как же, нам уже двенадцать, мы крутые. — Но там я тебя прикрыл. А вообще…
— Да… — прошептала я, истинно женский ответ на истинно мужской вопрос.
— Она знала, что выживет в любом случае? — догадалась я.