Снаружи все выжигал ослепительный полдень; здесь, внутри, высокий стеклянный купол просеивал мягкий свет в центр зала, на маленькую эстраду, где сливочно бликовал кабинетный рояль: белый лебедь над стаей льняных скатертей.
– Пойдем. – Натан хлопнул его по плечу, поднимаясь. – Все объясню.
– Отпусти ребят, – сказал Леон. – Я сам тебя уложу.
– Блеск! – искренне выдохнул он, выставив большой палец.
К вечеру над озером поднимался туман до самых облаков, и окрестности тонули в этом густом холодном вареве. Над головой медузами ползли голубые и желтые пятна – свет автомобильных фар на далеком шоссе отражался неизвестно в чем, но моторов не слышно было, лишь шорохи леса да плеск воды…
– И потому сейчас мы так славно беседуем, когда ты прижата ко мне спиной, а я едва шепчу?