— Допустим, попросишь. Все равно она быстрее не приплывет.
Артер первым пришел в себя, заставил друга разжать руку, извлек из его ладони стекло и вызвал слуг. Жерар с руганью прогнал их, сам замотал ладонь платком. Потом сел и осторожно раскрыл первую страницу дневника. В тишине прошло несколько минут — никто не осмелился прервать чтение.
— А где он, по-твоему, проводил опыты с печатями?
— Вы, господин Реордан, очень громко разговариваете в пролетке. Я чуть не оглохла. А представляете, каково пришлось несчастному кучеру? В отличие от карет, ему слышны все разговоры пассажиров… бедняге.
Фелона испуганно пискнула и нырнула в кусты, остальные следом. За стеной склада кусты редели, и у забора обнаружился просторный… шалаш — не шалаш… настоящий небольшой домик, сколоченный из досок разного размера. Видно, ребята мастерили его из того, что нашлось поблизости. Двумя стенами ему служил забор, который как раз тут делал поворот, а третьей — стена склада. А вот крышу ему сделали основательную — из черепицы. Правда, пришлось потрудиться, чтобы ее вес выдержали стены, для чего по углам поставили толстые столбы, на которых перекрытия и лежали. Внутри домик оказался меблирован, пусть и старой потертой, но мебелью: небольшой диванчик, два кресла, в центре круглый дубовый столик. К потолку подвесили бронзовую масляную люстру с тремя светильниками, которые Торен тут же запалил, полумрак отступил — люстра светила на удивление ярко.
— Дуры потому что… как некоторые, — Ройс многозначительно покосился на Фелону, но та не поняла. Или сделала вид, что не поняла.