Ему было так тошно, что даже предстоящий разговор с Гришей не радовал.
— Про этого конкретно нет, — признался Гриша. — Но они же везде пролезли. И упыри, и собачки, и пес знает кто еще… Все они — часть нашего доброго, терпимого, мультикультурного, мать его, общества.
Кобылин, собиравшийся уходить, остановился, словно налетев на невидимую стену. Потом медленно, очень осторожно, обернулся.
— А то, — ухмыльнулся Григорий. — Я к главным воротам, открываю, распахиваю. Ты снаружи открываешь гараж, прикрываешь, если что. Саня выезжает, ты на подножку. Доезжаете до ворот, подбираете меня, и рвем отсюда когти. Идет?
— Ну же, — прорычал Кобылин, встряхивая свою жертву. — Ну!
— Ладно, — наконец вздохнул он. — Еще пятерку.