Иригойен выпрямился, держа в руке несколько сухих веток. Наверное, ему больно было двигаться, но он старался не показывать виду.
Если у кого-то всё же холодела душа, один род поглощал другой. Принимал слабых в себя, чтобы не сгинули без присмотра. Поэтому не каждый изначальный род сберёг своё имя. Зато все про всех знали, кто где живёт. И от кого чего ждать.
– Мы заплатим тебе нардарскими лаурами, известными бесскверной чеканкой, – обрадовался старик. – По целому лауру от каждого двора, а их в нашей деревне шестьдесят три!
И голос вроде человеческого, сказавший: вот тебе твоя свобода. Ступай…
Сверху донёсся предостерегающий вскрик. Волкодав вскинул глаза. Оттуда, подпрыгивая и вертясь, прямо на него мчались два больших перекати-поля…
По тракту взад и вперёд сновали пешие и конные. Кто-то добирался в священную долину пешком, кто-то – в богатом возке. Саккаремцы верили, что молитва в Дымной Долине очищала душу, снимая с неё бремя грехов. А кто решится считать себя совсем свободным от прегрешений?