– Ты мог подать воду и по-другому, – сказал Волкодав.
Он купил, не торгуясь, большое блюдо, показавшееся ему самым красивым. Блюдо было не разрисовано, а, как то первое, вытиснено маленьким писалом, сделанным из косточки желтослива. И покрыто лишь очень тонкой, почти не блестящей поливой.
Вместо смертельного падения неуправляемый бег завершился в заботливых руках слуг.
Между каменными заборами гулял ветер, летали мёртвые листья. Волкодаву всё время казалось, будто из-за угла вот-вот выпрыгнет перекати-поле, а в кружении листьев зашелестит голос, выводящий заунывную песню. Не надо, Катим. Пожалуйста. Ты его обязательно найдёшь. Только не здесь. И не сейчас.
– Я не… – привычно начал Иригойен. Осёкся и покраснел. – Мой прадед, переселенец из Мванааке, – сказал он затем, – выпекал булочки, которых не могли превзойти на состязаниях мастеров. Мой дед зашиб хлебной лопатой подсыла, пришедшего за тайной диких трав, дававших его пряникам непревзойдённый запах и цвет. Мой отец переехал в Гарната-кат…