Она мудра и многое ведает, закидывая на кучу последний валунок, сказал себе венн. Она доверчива и добра. Она слишком готова видеть добро в других, даже во мне. Такие не живут долго на свете, если у них нет защитника. Я пойду с этими людьми и провожу их до какого-нибудь поселения. Мои дела подождут.
– Жадность и страх, – дослушав до этого места, вздохнула мать Кендарат. – Вот всё зло этого мира.
Его противник присел на полусогнутых ногах, укрывая деревянный меч за бедром.
Иригойен встал на колени перед Телом, хранившим посмертие великого государя. Поцеловал холодный гранит… и тихо запел.
– Видел. Когда ездил с отцом к мономатанской родне. – Помолчал и добавил: – Вот бы там ещё побывать!
Гаугар никак не выделяла его среди прочих. И ни о чём не расспрашивала. Даже не поинтересовалась, как звать. Новенький – и довольно с него.