Жрица достала из сумки стеклянный пузырёк и неверным движением сковырнула печать. Внутри было что-то похожее на чёрную смолу, пахнущую проросшими семенами.
Говоря так, Иригойен оглянулся на какого-то грешника. Тот, подставляя холодной мороси полуголое тело, полз к святилищу на четвереньках и через каждый шаг целовал землю. Раскаявшийся воришка? Неверный муж, чья жена слегла, узнав об измене? Отец десяти дочерей, отчаявшийся взять на руки сына?..
– У нас здесь жил мальчик, его продали торговцу рабами…
Иригойен смотрел раскрыв рот: у него дома ничего подобного не водилось. Халисунские сэднику лицедейства не одобряли.
– Эти несчастные заблудились на пути жизни ещё беспросветней, чем мне казалось вначале. Они подняли руку на жреца!
«Нет, брат мой!.. Не пытайся спасти меня!.. Живи… выйди отсюда… прощай…»