Пока Айсуран с Кинапом не решили, что их слепой дочери нужнее его свирепая сила, а не кроткое благочестие халисунца.
Невесомые тени поднимались над разворошённой землёй, шествовали над скалами, над вечными снегами, над голубыми спинами ледников, – в небесную вышину, с которой улыбался им ласковый светоч….
«И тебе мир по дороге, сын славной матери», – неспешно отозвался большак.
Волкодав развернул свой подарок. Иригойен взял блюдо, и его глаза подозрительно заблестели.
– И продолжением твоих рук пусть станет сын Даари из Халисуна, – добавил гонец.
Впрочем, его ответ прозвучал почти весело.