Волкодав с трудом перевёл дух, хотел обратиться к матери Кендарат… и обнаружил, что опять, как когда-то, изготовился засвистеть.
Или чего-то, лишь казавшегося каменной глыбой?
Как и об имени сына невольницы, перед которой Иригойен теперь боялся предстать. Потому что это, по сути, не имело никакого значения.
«Во имя дыры в небе, с чего взял?..» – вскинулся халисунец.
Тело в самом деле сотворило… что-то. Помимо рассудка и осознанного намерения. Оно просто ответило на брошенный вызов. И разум тщетно силился вспомнить, как именно.
– Я хотела, чтобы ты увидел другую сторону выбора. Помнишь?