А за ней стояла высокая бледная женщина. Босоногая, с седыми распущенными волосами, в скорбной веннской понёве, расшитой белым по белому.
– Что невесел, сынок? – спросила его хозяйка двора.
Такие же знаки рода имелись и на сапогах, но сапоги он берёг и надевал редко.
– Как я понимаю, эту глыбу нужно чуть-чуть подать прямо вверх. Здесь нет пространства для рычагов, а когда камень наклоняют, он перестаёт двигаться и грозит лопнуть. Я правильно рассуждаю?
– Не убьёт? – спросила она. – Я слышала, хорёк засылает от выигрыша столичным ворам. Намаешься замиряться потом.
Горец помедлил, посмотрел на жену, потом снова на двоих молодых мужчин… и кивнул.