– Каттай говорил, в чужую Сотню могли без выкупа не пустить…
Правда, к утру ему стало до того худо, что он еле выполз наружу из глиняного домика, отведённого для гостей. Усевшись под стеной переждать, пока двор перестанет раскачиваться перед глазами, венн заподозрил, что у матери Кендарат имелись некоторые основания для беспокойства. Похоже, треклятый студень не просто горел, но ещё и был изрядной отравой.
– Спасибо, Муруга. Теперь яд у меня не только в желудке, но и в крови. Быстрее управлюсь.
«Он мечтал. Я исполню, – вспомнилось Иригойену. – Сорок тюков хлопка…»
– Он нам уже показывал, как вертеть круг не ногами, а силой воды!
Снаружи было всё так же сыро и неприютно. К тому же сгущались ранние сумерки. Когда Иригойен и Волкодав с матерью Кендарат вышли на улицу, телега виноторговца стояла на прежнем месте. С неё только-только сгрузили пустые бочонки. Теперь из лавки один за другим выкатывали полные. Погрузчики лавочника хотели управиться как можно быстрее, подручные купца, умаявшись, встали передохнуть. Поэтому бочонки пока складывали просто наземь, подпирая снизу, чтобы не покатились.