Мысль была не просто рискованная — безумная по своей сути. Насколько безбашенная, настолько же и привлекательная.
Лайза притихла, наконец перестала ворочаться.
Ополоснув тарелку и чашку с недопитым чаем, Лайза честно пыталась читать. Потом смотреть телевизор. Потом, отодвинув занавески, долго созерцала опускающиеся на город сумерки.
— Элли! — угрожающе рыкнула Лайза, но вышло неубедительно. Подругу несло.
Канн сложил ладони домиком и теперь постукивал подушечками пальцев друг о друга. Этот жест то ли помогал сосредоточиться, то ли неосознанно выскакивал, когда стратег фокусировался на обдумывания деталей плана.
Их дыхание сделалось хриплым. Поцелуи переместились на шею, мужские пальцы сжали затылок, заныла от сладкой боли прикушенная мочка уха.