– Прекратить огонь! – последовала команда, и пушки смолкли с открытыми затворами.
Во главе отряда он побежал к дворцу, лихорадочно соображая – а как вообще-то он сможет туда войти? Если дворец осадили? Был путь, но… А куда деваться? Опять в канализацию… И он повернул к тому месту, где труба выходила к берегу моря.
– Плевать! Все! Не мы начали, теперь все равно все открылось! Война! Со всеми, кто против нас! Полетели!
– Ваше высочество, а в эту штуку можно стрелять? – спросил один из рабочих.
Даранаяс прекратил свое существование – как и хотел. По крайней мере, с его слов – хотел. Его гороподобное туловище еще долго вздрагивало, не желая умирать, лапы скребли землю, но мозга, способного отдать команду органам, уже не было. Из тоннеля на месте глаза гиганта текла густая кровь, кусочки мозга и темно-красные брызги заляпали Андрея с ног до головы, и, чтобы руки не скользили на рукоятях пистолетов, ему пришлось вытереть их о куртку.
Зверь осторожно подошел на расстояние прыжка, глаза его горели, а в глотке клокотала ярость. Постояв секунду, он вдруг взревел – так громко, так страшно, что все обитатели леса, находившиеся в радиусе километра, испуганно бросились наутек, заслышав голос странного существа. Медведь прервал трапезу и, ворча, стал пятиться, искоса поглядывая на хозяина добычи и избегая смотреть ему в глаза.