Как-то некстати вспомнилось, как дедушка придумывал сказки нам с братьями, еще совсем крошкам. Колеблется свет свечи, пахнет медом и воском, немножко гарью и молоком, а голос дедушки полон торжественности...
Петтер резко затормозил, и только рефлекторно сжавшиеся пальцы уберегли меня от падения вперед.
- Думаю, самое время допросить доктора, - заметил он ледяным тоном. И резкий запах чистотела. Досада.
- М-да, - проворчал инспектор. – В чем то вы правы, голубушка... Но мало ли дураков на свете? Может, он особо не задумывался – налил яду и надеялся, авось и так сойдет. Всякое бывает.
На подгибающихся ногах я сделала несколько шагов вперед, завороженная нездоровым багровым сиянием знаков. И не удержалась от вскрика, заметив то, что раньше ускользало от взгляда: весь низ фигуры хель был будто оплавлен. Я с замершим сердцем вдруг поняла, что статуя просто таяла! Здесь, в вечных льдах, где лето длится только месяц, но и тогда снег не уступает отвоеванных позиций, и лишь кое-где, в теплых долинах и на прибрежных скалах, пробуждается жизнь.
Слуги молчали, мелко дрожа, а одна из горничных принялась всхлипывать, в ужасе затыкая рот руками.