- Я, - подтвердила я, смеясь и плача. – Ты жива, мы живы, все в порядке...
Мальчишка, не отвечая, уткнулся лбом в руль. А я вдруг обнаружила, что меня бьет крупная дрожь. Я потерла руки, которые будто кололи сотни иголок. Обычная зима после оставшегося позади ледяного безумия казалась почти летом.
Пусть Мундиса верит, что причиной были происки коварной разлучницы, от злокозненных чар которой муж теперь освобожден.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как согласиться.
Пока я размышляла, Мать отдавала приказы подданным, Исмир мерил шагами комнату, а перепуганный Вирн-исс сжался в уголке, казалось, думая только об одном: не больно ли то, что с ним собираются делать?
Он перестал нормально питаться и спать по ночам, начал завидовать более успешным собратьям... С полгода назад измученный писатель попал ко мне. Сам господин Викар признался, смущаясь и краснея, что предпочел бы мужскую слабость слабости творческой. Но его, увы, никто не спрашивал.