- Нет,- с явственным сожалением отказался он, надевая фуражку. – Мне пора.
- Надо идти, мамочка, - Фиалка смотрела на меня такими знакомыми синими глазами, что сердце щемило от узнавания, боли и отчаяния. – Тут нехорошее место!
- Ну вы же за что-то мстите полковнику, - Петтер даже отстранился. Надо думать, лицо мое выразило удивление, потому что он усмехнулся как-то очень по-взрослому. – Мирра, я же не дурак. И не верю, что вы просто так... – он запнулся, подбирая слова. – Пришли ко мне.
- Вы же меня вылечили! Считайте это гонораром.
- А, вот оно что! – она странно улыбнулась, не отрывая взгляда от цветов. – Что же, простите, я вынуждена спешить. Дела!
Господин Гюннар не дал мне времени для размышлений. Оставив непонятные приборы, он устроился на диване рядом со мной. От мысли о собственной беспомощности что-то внутри сжалось, а от остро-свежего запаха цитронеллы затошнило. Боюсь, отныне я возненавижу это эфирное масло. Разумеется, если успею.