- Что это? – отодвигая от себя тарелку, спросила я холодно.
Пошатнувшееся было душевное равновесие быстро выровнялось.
- Можно! И прошу вас, Петтер, - мой голос звучал холодно и звонко, будто сталь на морозе, - не нужно душеспасительных бесед!
- Старик, - заверил он, для пущей убедительности покивав, - старшему внуку скоро шесть будет...
Фрейя, лукавая богиня любви, а ведь он меня намеренно соблазнял!
Я незаметно вытерла о платье повлажневшие ладони. Стало тяжело дышать. Не я ли клялась, что больше не допущу, чтобы умирали дети? И не столь важно, чьи дети.