- И я решила, что дети больше не будут умирать только потому, что муж запретил мне их лечить.
- Потом? – странным тоном повторил он. Отвернулся, завел мотор.
И умиротворяющее благоухание сандала совсем рядом...
- Да, Петтер? – с запинкой откликнулась я. Сердце колотилось где-то в горле, и оставалось лишь надеяться, что мне удалось сохранить внешнюю безмятежность.
Во дворе уже ждала Альг-исса, оглаживая своего флегматичного Хельги. Белая шкура медведя была тщательно расчесана, на шее красовался роскошный изумрудный бант.
- Как прикажете, - подчеркнуто холодно ответствовал он, трогаясь с места.