- Вполне возможно, - вздохнула я. Признаюсь, я склонялась к мысли, что господин Колльв невиновен, однако некоторое сомнение оставалось. – Для такой задумки требуются медицинские знания и очень извращенный ум.
И только распахнув кухонный шкафчик, я вспомнила, что вчера Сольвейг отправила мой любимый напиток в мусор, а подарок Петтера остался в «Уртехюс». Разочарование было таким острым, что у меня едва не навернулись слезы на глаза.
- Мам, ну почему? – басил Валериан, угрюмо глядя в тарелку. – Я решил, кем буду! Не хочу я всю жизнь копаться в твоих дурацких травках!
Горьковато-пряный аромат сразу меня освежил, даря восхитительную ясность усталым мыслям. Осталось приколоть к платью свежий кружевной воротничок, протереть лицо льдом из отвара ромашки и липы, и можно спускаться вниз.
Пришлось вынимать запасы и щедро предлагать дракону.
В спальне пахло болезнью – горьковатой полынью и пачули – душно, лекарственно, с нотами плесени и пыли.