Пока шагал, заурчало в животе. Завтракали сегодня скромно: яичком варёным да хлебушком ржаным. Кухарка занедужила, канцеляристам на кухне пришлось управляться своими силами.
Остаётся одно, как я говорил — самое нудное и тяжёлое: ждать, ждать и ещё раз ждать, и не всегда понятно чего и когда.
А у самого кровь прильнула к щекам. Вдруг стало стыдно за свой поступок.
— Пришли?! — рявкнул Трубецкой, да так, что у нас уши заложило.
— Оно, конечно, после сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать. Но тебе ж работать нужно.
— Брось! Ты человек нонче государственный, не челядь какая! — И руку убрал.