— Есть, есть, — ухмыльнулся Борис. — Но сначала я хочу узнать, что ты думаешь о той каше, которую я заварил. Только давай по-чесноку, без вихляний.
— Я понимаю, что он не может вернуться, иначе бы его здесь не было, но на всякий случай наложил Оковы Сознания, — пояснил он Гюнтеру свои действия. — Так будет надежней.
— Эрекция, молодой человек, не считается ростом личности. Короче, пришел — спасибо, ушел — большое спасибо! Не до тебя мне сейчас. — Выкуси нетерпеливо отстранила с дороги оторопевшего витязя, подошла к стойке и схватила ария за просторный рукав кафтана. Тот возмущенно сбросил ее руку.
— Хочешь сказать, арийский патруль тебе до лампочки? Мил-человек, если я тебя сразу срисовал, то они-то тем более это сделают.
Вторая стрела полностью ослепила его, третья вошла посередине лба, четвертая пронзила разверстый рот, пятая раздробила дрожащую нижнюю челюсть. Краем глаза Хельги видел, что душащие элеадунцев руки начали отваливаться и исчезать. Драконы за спиной Экзарха никак не реагировали на происходящее, словно противоборство их не касалось. Стрела за стрелой входила в голову Владетеля, пока колчан норга не опустел. Выкуси оторвала от себя последнюю руку-душительницу и тяжело опустилась на колени. Ее лицо было красно-лилового цвета. Бармалей, хватая ртом воздух, потянул из ножен меч.
— Ну, рассказывай, как там дела… в мире… У меня, сама понимаешь, новостей мало, — предложил он, беззастенчиво рассматривая ее черные чулки.