Борис позвонил во вторник утром, в девять. После бурных суток в Мире Олег отдыхал в реале и меланхолично накачивался кофеином перед телевизором. Звонок заставил его дернуться от неожиданности.
— Займемся. Во имя нашего благословенного матриархата. Камень отдай.
После путаных заковыристых пояснений схема расположения гномьего дома, оказавшегося ни много ни мало — десятикомнатной усадьбой, была начерчена ивовым прутиком на земле.
И хотя сегодняшний калейдоскоп насилия, смертей, риска, густо замешенный на адреналине, его шокировал, водка смягчала шок. Наоборот, свежие впечатления рождали многочисленные вопросы, в голове начали роиться новые теории.
— Не хотел и тебе, воин, не посоветую. Как бы то ни было, наверху стоит кто-то очень сильный, это факт. И соваться в его дела, раз он не хочет, чтобы в них совались, — занятие малоперспективное. Это я тебе как старший говорю. Даже и не думай, Хельги, слышишь?
— Мои стрекозы прикроют дороги с воздуха от гарпий ариев. Но боюсь, нам все равно не провести Шпеера, — усомнился бреган Фаррел.