— Не лезьте в чужие дела, черт вас возьми!
— Они подвергали тебя риску. Ты ведь это понимаешь? — втолковывал я. — Что еще оказалось таким важным, ради чего стоило потерять ногу?
Лин исполнился тридцать один год, она отличалась великолепным здоровьем, силой воли и собранностью, позволявшими поддерживать прекрасную спортивную форму, означавшую к тому же, что она отлично смотрится в тугих шортах и короткой футболке (хотя признаться в этом вслух нахальства не хватало). А ведь дело облегчалось тем, что ей просто нравилось себя так вести. Нравилось выкладываться без остатка, а потом подстегивать еще немножко. Что может быть лучше, чем, надев в начале дня пару кроссовок, оставлять за спиной милю за милей, пока мир вокруг тебя только-только оживает? Если и есть лучший способ, то он ей пока неизвестен.
Инсулин нашелся сразу. Я схватил всю пачку и открыл металлический шкаф, чтобы достать шприц.
— Если с ней что-то случится… — сказал я, не узнавая собственного голоса. — Если она умрет из-за твоего вранья, даю клятву, что прикончу тебя вот этими руками.
— Да слышал я. Просто подумал, что опять долбаная пресса пожаловала. Тут уже приходила одна парочка. Не иначе какой-то коп разболтал. — Он криво усмехнулся. — Не поверили, что я предпочитаю одиночество. Пришлось прозрачно намекнуть.