Почему-то подсознательно я повел машину к амбулатории. Вечер был наполнен птичьими трелями и солнечным светом хлорофиллового оттенка. Его красота казалась жестоким издевательством, непрошеным напоминанием о безразличии Вселенной. Когда я закрыл за собой дверь, из кабинета выехал Генри, по-прежнему выглядевший измотанным и больным. По выражению его лица я понял, что он в курсе событий.