— Ну и чудненько. — Он выпрямился на стуле и выплеснул остатки виски в траву. — Вот такие дела. Мои страшные тайны. А теперь можно и прикинуть, что сделать с этой сукой Бреннером.
— Господи, это так глупо! Я чувствую себя прямо как девчонка-тинейджер, — сказала она.
Слова потерялись в визге стартера. Двигатель успокоился, перешел на глухое ворчание, и Генри, приоткрыв окно, обернулся к нам. В темноте едва прорисовывались черты его лица.
Не прошло, однако, и получаса, как инспектор действительно перезвонил и спросил, могу ли я начать прямо после обеда. Во рту пересохло, хотя удалось-таки выдавить «да, смогу».
— Ничего не заставляет. Так, подумал, не проведать ли…
— Черт, попал бы он мне в руки… — процедил Дан сквозь зубы, пока я делал перевязку.