— Почему вы говорите «он»? — вдруг спросила Марина.
Меня так и подмывало накричать на инспектора, однако он не из тех, кто поддается на угрозы.
— Ну, во-первых, это мужчина. Вероятно, белый, около двадцати лет от роду.
Ладонь по-прежнему лежит на ручнике. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я отпустил тормоз.
И после этого я просыпался и в который раз вспоминал, что они мертвы.
— Мы уже взяли его на заметку, еще до звонка. Хотите верьте, хотите — нет, но мы не самые законченные идиоты, — безжалостно продолжал Маккензи. — А теперь, с вашего позволения, я вернусь к работе. По утрам масса дел, знаете ли.