— Именно так, — кивнул шевалье, отчего три павлиньих пера на его берете затрепетали.
Это фраза означала, что здесь нас будут защищать даже от целого войска французского короля. Только вот кем? Тем десятком инвалидов, которых мы видели в замковом дворе? Так что в ответ я только буркнул.
Меня усадили на грубый трехногий табурет около большого выскобленного стола и Микал, не теряя времени, стал смачивать мои повязки на голове.
Филипп, аж вздохнул резко носом, со свистом так, чуть меня не уронив. А вот Микал с другой стороны даже виду не подал. Умеет юный ловелас уже справляться с гормонами, несмотря на молодость. Плюсик ему на будущее. Я и сам тут, несмотря на травму, возбудился не на шутку. А вроде как запакована девочка от головы до пят в кучу материи.
Сначала подошли к пологому песчаному пляжу бортом барки, используя инерцию корпуса и течения.
У крыльца во двор Микал держал под уздцы вороного, на которого надел седло из резной слоновой кости — память от павшего на барке скоттского барона. Понимает раб толк в понтах, не то, что бароний сын Филипп.