Старушка покачала головой. «Я как раз собиралась ставить чайник. Не хотите ли чаю?»
Тени на траве где были, там и остались. Только теперь они казались темнее и плотнее, чем прежде.
Через стенку говорил телевизор. Хлопнула коридорная дверь, отрезав две комнаты от всего остального дома, и я понял, что Урсула Монктон спускается вниз. Я подбежал к двери и, сощурившись, заглянул в замочную скважину. Из книжек я знал, что можно карандашом вытолкнуть ключ вниз на лист бумаги и выбраться на свободу… но ключа в скважине не было.
Я глядел на него. Когда взрослые так говорили, не важно о чем, потом было очень больно.
И я припустил от нее изо всех сил — через кольцо фей, по лужайке, мимо розовых кустов и дровяного навеса в дом.
«Да, верно, — невозмутимо подтвердила она. — Вы ешьте сэндвич».