Девочка, державшая меня за руку, пригрозила: «Не назовешься, свяжу тебя, как безымянную вещь. И будешь связанная, привязанная, запечатанная яко призрак какой или баргест».
Старушка положила руку на бледный лоб своей внучки, приподняла его и отпустила.
Что-то забилось в моей груди, как крохотный мотылек, и затихло.
Их голоса звучали отчетливо, но сливались в один, и я не мог различить, кто говорит.
В понедельник утром доставили не только черный «ровер». Еще мне принесли письмо.
«Нет, милый, — заверила меня старушка. — Какое тут беспокойство».