Жизнь в России – это беллетристика. Но я хочу жить тут… с советскими людьми… И смотреть советские фильмы. Пусть это ложь, пусть делались они по заказу, но я их обожаю. (Смеется.) Не дай бог, муж увидит меня по телевизору…»
Уже не помню, что было раньше, а что позже. Не помню… Первые дни грабители ходили в масках… черные чулки на лицо натягивали. Скоро они маски сняли. Идет: в одной руке хрустальная ваза, в другой автомат, и на спине еще ковер. Телевизоры тащили, стиральные машины… женские шубы… посуду… Ничем не брезговали, детские игрушки в разбитых домах подбирали… (Переходит на шепот.) Я теперь увижу обыкновенный нож в магазине… мне не по себе делается… Раньше я никогда не думала о смерти. Училась в школе, потом в медтехникуме. Училась и влюблялась. Проснусь ночью – и мечтаю. Когда это было? Так давно… Я уже ничего из той жизни не помню. Я другое помню… Отрезали мальчику уши, чтобы абхазские песни не слушал. А молодому парню отрезали… ну сами понимаете… это… чтобы от него жена не рожала… Где-то ядерные ракеты стоят, самолеты и танки, а человека все равно ножом резали. Вилами закалывали, топором рубили… Пусть бы я совсем сошла с ума… я ничего бы не помнила… Девочка на нашей улице… она сама повесилась… Девочка любила парня, а он женился на другой. Ее хоронили в белом платье. Никто не верил – как это: в такое время из-за любви умереть? Вот если бы ее изнасиловали… Я вспоминаю тетю Соню, мамину подругу… Ночью вырезали ее соседей… семью грузин, с которыми она дружила. И двоих детей маленьких. Целыми днями тетя Соня лежала на кровати с закрытыми глазами и не хотела выходить на улицу: «Девочка моя, зачем после этого жить?» – спрашивала она у меня. Я кормила ее супом из ложечки, она не могла глотать.
«СССР в 70-е годы производил в 20 раз больше танков, чем США.
– Россия может быть только великой или не быть совсем. Нам нужна сильная армия.
Кем бы я был, если бы не перестройка? ИТР с жалкой зарплатой… (Смеется.) А сейчас у меня своя глазная клиника. Несколько сотен человек зависят от меня со своими семьями, дедушками, бабушками. Вы копаетесь в себе, рефлектируете, а у меня этой проблемы нет. Я работаю день и ночь. Закупил новейшее оборудование, отправил хирургов во Францию на стажировку. Но я не альтруист, я хорошо зарабатываю. Всего добился сам… У меня было только триста долларов в кармане… Начинал бизнес с партнерами, от которых вы бы в обморок упали, если бы они сейчас зашли в комнату. Гориллы! Лютый взгляд! Теперь их уже нет, они исчезли, как динозавры. Ходил в бронежилете, в меня стреляли. Если кто-то ест колбасу хуже, чем я, меня это не интересует. Вы же все хотели, чтобы был капитализм. Мечтали! Не кричите, что вас обманули…»
…Куртка моя не сгорела, но она вся была оплавленная. Врач осмотрела меня и сразу сказала: «Ложитесь на носилки». Я еще сопротивлялась: «Сама поднимусь и дойду до “скорой”», она даже прикрикнула на меня: «Ложитесь!». В машине я потеряла сознание, пришла в себя в реанимации…