Врагов было много, на глазок Виктор определил, что на них идёт примерно батальон тяжелых танков и батальон мотопехоты. Точнее, не наступали, а просто шли напролом, не маскируясь. Несколько плотных – не более десятка метров между машинами – цепей, в которых линия танков чередовалась с линией бронетранспортёров. Странное построение, но, наверное, оно как‑то удовлетворяло намерениям противника.
Мгновение, и огонь всех автопушек дирижабля сошелся на корабле, идущем в колонне справа и впереди. То был авианесущий рейдер, последний оставшийся корабль из своей серии, реликт тех времён, когда Евгеника начала пробовать на прочность американские торговые пути. Рейдер только–только притушил начинающийся пожар и, несмотря на ещё работающие фонтаны пожарных команд, начал подъем истребителей. Орудийные башни заворочались, нащупывая воздушную угрозу, но дирижабль успел раньше. Огненные бичи прошлись по взлётной палубе, высекая крошечные метёлки искр, и хлестнули по высокой надстройке. Удар оказался точен и безошибочен — рейдер был очень слабо защищён, поскольку не предназначался для артиллерийского боя. Пушки нужны были ему для экономного добивания «торговцев», а не дуэлей с врагом.
— Ясно, подарок можно подержать, но нельзя развернуть. Что ж… — полковник чуть призадумался. – Давайте за нами, держитесь за «механиками». Сейчас я вам придам кого‑нибудь из автобата, чтобы не потерялись и не вклинились в основные колонны. Будете пока резервом, а там подумаем.
Шум в хвосте перерос в пронзительный гул, словно шквал замерший на наивысшей ноте. Пол под ногами задрожал, свидетельствуя о включившихся разгонных двигателях толкателя.
— А, забыл! – отозвался Зимников, тщательно закрывая за собой проход, чтобы ни один лучик не выскользнул наружу. – Наш старый добрый знакомый объявился. Считай, вся старая компания в сборе.
— Это хорошо, — жизнерадостно ответил Таланов, берясь за ручку двери. – А я слышал, что в Первой Бронеармии каждый пятидесятый.