— Две минуты, — это снова ассистент. Над камерой зажёгся жёлтый огонек, режиссер что‑то неразборчиво бормотал в микрофоны в своей будке.
— До четырех километров. Хотя при такой видимости – хорошо, если будем попадать на два–два с половиной.
Тихо тренькнул звонок. Несколько мгновений Константин лежал, открыв глаза и бездумно уставившись в темный потолок. Приятно тяжелело теплое шерстяное одеяло – он любил именно такие, хотя врачи утверждали, что это очень не полезно. Комната была погружена во тьму, плотные шторы надёжно ограждали спальню императора от назойливого солнца. В дальнем углу комнаты светились зеленоватым светом стрелки больших напольных часов из морёного дуба. Семь часов утра.
«Это не война, это сбор грибов$1 — пошутил один из командиров. Преувеличил, конечно, прорыв ещё не закончился. Но приукрасил не намного, потому что результат был предсказуем и неизбежен.
В полночь пошел дождь, настоящий ливень. Разгневанные тучи старались охладить пламя бушующей ярости, щедро изливая весь запас небесной воды. Безуспешно. Там где бесновался человек, стихии пришлось отступить.