Цитата #172 из книги «Там, где горит земля»

Никогда медик не ощущал такой всепоглощающей, запредельной усталости. Он всегда считал, что когда говорят о «не шевельнуть ни рукой, ни ногой», это по большому счету лишь оправдание душевной слабости. А сейчас сам чувствовал, что проще умереть, чем открыть плотно зажмуренные глаза и что‑то сделать. Хотелось лишь одного – сидеть вот так, в неподвижности, отгородившись от всего мира стеной безразличной апатии. Слишком много смертей для одного медика. Слишком много страданий несчастных, кому не помогло даже его искусство хирурга.

Просмотров: 6

Свой шестидесятый день рождения Томас Фрикке встречал в одиночестве. Он привык отмечать праздники без лишних свидетелей, эта традиция брала корни из далёкого, полузабытого детства, в котором родители старательно пытались сделать из мальчишки «воспитанного, интеллигентного человека». Как правильно сидеть за столом, держать столовые приборы, вести светскую беседу во время принятия пищи… Терроризируемый непрестанной дрессировкой, Томас привык превыше всего ценить уединение – в работе, мыслях, еде и праздниках.

Просмотров: 6

Однако хорошие, добрые мысли неизменно оказывались отравлены страхом.

Просмотров: 6

Хотя, говоря по совести, у мехвода и так было самое безопасное место, к тому же и удобное – можно даже разложить сиденье полностью и дремать, как в шезлонге или первом классе автопоезда. Дальше начинался массивный механизм, объединявший собственно пусковую установку, автомат перезарядки и механизированный стеллаж с ракетами – каждая в собственном контейнере, похожем на длинный металлический ящик с ребрами жёсткости. По разные стороны от пусковой сидели командир машины, в просторечии именуемый «пассажиром», и оператор–наводчик.

Просмотров: 7

— Госпиталь? – живо переспросил Поволоцкий. – Настоящий? Со всем оборудованием?

Просмотров: 7