— Ну как же некуда? Даже не в России ещё, — удивился командир.
— Знаешь, — сказал он. – А мы ведь ни разу не поссорились… Совсем ни разу. Даже странно как‑то.
— Когда я была маленькой, очень любила украинских поэтов начала века. У них такой чистый, певучий слог, язык… Никто не мог так красиво описывать природу. И здесь чудесный рассвет, правда?
Фрикке быстро взглянул на часы, чтобы определить – какой именно «завтрашний» день имеется в виду. Стрелки остановились на одиннадцати с четвертью.
Поволоцкий тихонько вышел из палатки на воздух. Вокруг уже зеленело – все‑таки апрель. Аккуратные палатки, установленные по ранжиру, так же аккуратно сложенное снаряжение, которое ещё предстояло распределить между отделениями госпиталя.
— Если нас постигнет неудача, я потеряю страну и жизнь, — отчеканил Константин. – И я готов. А вы, Эндрю?